Page 328 - index

Таким образом нельзя не признать, что водворение мира в Тур­ ции, очень трудное месяц тому назад, стало после недавних событий еще более трудным, а, главное, гораздо менее согласным с прями по­ льзами России.
Умиротворение возможно только при прямом вмешательстве в турецкие дела. Если оно оказывается неисполнимым и невыгодным для нас, то надо заключить, что пригодный нам образ действий за­ ключается, напротив, в невмешательстве, в ограждении общего нев­ мешательства во внутреннюю турецкую смуту. Действительно, на Во­ стоке, где люди имеют возможность приглядеться к подлинному зна­ чению событий, все представители, все доброжелатели России проник­ нуты одним убеждением, все желают невмешательства; а что еще важнее — все ненавистники России боятся более всего, чтобы наша политика не избрала, наконец, этот путь. Ныне стало уже достаточно ясным, к чему приведет нас сборное вмешательство. Факт налицо: пока царствовал Абдул-Азис, стоявшие под русским влиянием евро­ пейские кабинеты охотно шли на действие сообща, чтобы уравнове­ сить это влияние; как только захватил престол враждебный нам Му­ рад (или окружающая его враждебна партия, что все равно), каби­ неты стали отставать один за другим от мер, на которые недавно со­ глашались; они уже и без этих мер достигли цели. Дело в том, что нашему бескорыстию не верит никто, и чем больше будем мы кля­ сться, тем менее нам станут верить. Не очевидно ли, что дальнейшее вмешательство внесет в распоряжение турецкими делами, под пред­ логом попытки умиротворения самые противоположные стремления, столкновение которых не только не приблизит к практической цели, но усилит еще недоверие, поведет к враждебным отношениям, может быть, вызовет европейскую войну, то именно, чего хотят избежать действием сообща. Система невмешательства, напротив, не только чрезвычайно упрощает дело, но предаст направление событий в Тур­ ции исключительно в наши руки; это несомненно.
Европейские державы, без исключения, имеют и могут иметь дело только с Портою; мы же стоим в тесной связи с внутренними, живыми силами империи, с отдельными ее народностями, совокуп­ ность которых теперь, видимо, могущественнее официальной Турции. Все эти силы, даже мусульманские сепаратисты, дружественны нам, все оглядываются только на нас, ждут нашего позволения устроить самодеятельно свое будущее и просят нашего руководства. Мы одни владеем в недрах Турции нравственным влиянием, которого нельзя устранить никакими договорами; у других держав, за исключением Греции, есть только ничтожные клочки им сочувствующие, как бос­ нийские католики, албанские мирдиты, ливанские марониты. Явно, стало быть, что ограждая турецкую смуту невмешательством, мы устраняем по форме всех, и себя, и прочих; в сущности же устраняем всех кроме себя, остаемся одни распорядителями дела.
Достаточно ясно, что посредством общеевропейского соглаше­ ния нельзя перейти от системы вмешательства к противоположной системе ограждения невмешательства именно потому, что последняя для нас слишком выгодна. Но европейские державы заинтересованы восточным вопросом в весьма различной степени и даже в различном смысле; нельзя сомневаться, что некоторые из них, очень неподатли­
326